Начало положено)))

Ну что, мне очень страшно, но тут мой первый блин по Густавиане. С подачи - и, так сказать, ответ - Commissar Paul.
Результат, не сильно достойный тех долгих дискуссий, которые его породили, но... какой вышел))
И - да, это слэш, сорри.

Название: Ex altera parte (по мотивам "Ars amatoria"  Commissar Paul)
Фандом: Gustaviana
Рейтинг: PG-17 (в том числе за матерное слово)
Персонажи: Густав, Армфельдт
Размер: драбблик
Жанр: POV короля Густава. Простите, это опять стеб
От автора: слэш, возм. ООС (король подбирает слова, при жизни он этим не страдал))
читать дальше
… ну что еще?.. Что ему опять надо?
И так ведь жарко; кажется, вся маленькая вилла изнемогает от полуденного неаполитанского зноя… зачем же еще и прислоняться ко мне горячим боком?
От вас пышет как от печки, Армфельдт, отодвиньтесь!..
Можно ведь просто полежать рядом в сонной тишине уютного покоя, зачем обязательно класть на меня руку? ...или, прости, Создатель, ногу… Что вы там ерзаете все время?!.
В изнеможении утыкаюсь лицом в подушку, пытаясь найти хоть кусочек прохладной ткани, чтобы охладить пылающий лоб. Тщетно. Развившиеся пряди волос липнут к плечам и противно щекочут шею… Вся постель невыносимо нагрелась и сбилась комками. Под легчайшим покрывалом – как под пуховой периной… и без покрывала – так же.
Не-вы-но-си-мо. И ведь надо пробыть здесь еще, по крайней мере, неделю, раньше уехать нельзя, Фердинанд не поймет… Я умру от этой жары. Швеция, моя холодная родина, где ты?
… А, вот же она, рядом. Финляндия, если быть совсем точным. Задремать в тишине и наткнуться в собственной постели на чью-то волосатую ногу… и не заорать при этом от неожиданности – можно гордиться своей выдержкой.
Я и забыл совсем, что позвал его… Не сказать, чтоб это часто бывало… немудрено, что никак не привыкну. Но раз уж он здесь, пусть сделает хоть что-нибудь с этой ужасной жарой!
Надо же, убирает мне волосы с шеи и дует на влажную кожу. О-о, как хорошо…
Ах!..
Вздрагиваю от неожиданного, но такого приятного касания подтаявшей ледышки. Он что-то шепчет там за спиной, но мне хочется лишь блаженно зажмуриться, еще сильнее вжимаясь лицом в подушку. Еще… еще!
Так… приятно!..
Затейник все-таки этот барон… всегда что-нибудь придумает.
Ледяное прикосновение вновь и вновь заставляет выгибаться и почти мурлыкать от наслаждения. Как… как черный кот давней парижской знакомой, графини фон Штрален. Старуха души в нем не чаяла, и приходилось делать вид, что мне доставляет огромное удовольствие, когда это наглое животное бесцеремонно запрыгивало на колени, стоило опуститься в кресло. Помню, как страшно хотелось скинуть его на пол вместе с клочками шерсти, что приходилось потом счищать с кюлот и камзола… Как-то раз… хм… да. Поплатился за это разодранной до крови рукой… Пришлось дней десять носить перчатку не снимая.
Ай!
Острая льдинка царапает чувствительную кожу, и боль от случайной царапины кажется безграничной, как в детстве.
Неловкий любовник виновато сопит, лезет зацеловывать порез. Недовольно повожу плечом: никакого обхождения, дикая Лапландия как она есть. Что ж, Густав, ты сам этого хотел: приблизиться к народу, поставить на место зарвавшихся аристократов. Ни один из них бы никогда…
Прохладная струйка стекает по позвоночнику в последний раз… и за ней следуют вкрадчивые губы. Вот второе явно лишнее…
Как он незаметно, однако, втирается в доверие и… вообще втирается. Делаю вид, что не замечаю, как дерзкая рука скользит по расслабленному телу, осторожно крадется ниже…
Мм… Отстань.. те, барон…
Честное слово, с Мунком было проще!
Мунк понимал слово «да» и слово «нет». Мунку можно было сказать «вон» - и он уходил. Беспрекословно. Уйдет ли так просто этот? Интересно бы посмотреть.
Мунк мог всем видом изъявлять недовольство, но не смел ослушаться. Этот же не демонстрирует досады или раздражения… но как хотелось бы знать точно, посмеет ли он?..
Мунк… был неплохим вложением.
Этот не такой…
Этот говорит, что любит.
Хм, любит… Если любит, почему не сделает так, как мне надо?
И хочет. Бог ты мой, как часто и много он хочет!.. Почти все время.
Это так утомительно – все время хотеть. Вот и сейчас… Он что, хочет и в такую жару…?
А не пошли бы вы, барон Армфельдт?
Бож-же мой, уберите эту гадость! Да еще розовое!.. Вы сейчас разольете!.. Ну вот… прямо на покрывало.
Что значит «ваше собственное»?! Я не использую его для всяких… всяких… Создатель, сейчас все будет жирное, липкое, противное, - увольте! Увольте меня от ваших гадких экспериментов.
Ну и что, что я сам вас позвал?.. Больше заняться нечем, кроме презренного обмена низменными телесными жидкостями? Мы могли бы… ну, не знаю… почитать «Наставления» Руссо, например. О добродетели.
Да, я позволил себе принять вас в неглиже… В конце концов, у меня были основания относиться к вам не как к постороннему лицу. Это не значит, что надо сразу набрасываться на меня как… как дикий зверь.
… смотрит на меня ошалевшими глазами и не двигается. Что ж… иногда единственное, чем король может сохранить свое достоинство, это удалиться.
Я величественно запахиваюсь в шелковый халат. Жаль, что он такой невесомый; в тяжелой парче мой жест смотрелся бы царственнее. Ну, какова публика…
Что. Вы. Сказали?
Условия?! МНЕ?!
Барон, вы е*анулись?
…
…
Вон.